Избегающие жалости. Шизоидный характер

Люди, рядом с которыми возникает ощущение, что они не расположены к близкому общению, не нуждаются в тебе, а на попытки проявления жалости и сопереживания закрываются в своем внутреннем мире.

Избегающие жалости шизоидные личности показывают важную закономерность: чем меньше человек надеется и претендует на место под солнцем, чем меньше ждет, просит или требует эмоционального отклика, тем больше он укореняется в спокойном равнодушии к себе. Чем меньше агрессии, необходимой для адаптации во внешнем мире, тем больше ее в отношении к себе. Эта агрессия далеко не всегда буквальна, но она всегда про лишение себя жалости как связующего чувства в отношениях с другими.

Центральный конфликт шизоида разворачивается между избеганием мира людей, жалеющих, нуждающихся в жалости, конкурирующих, нападающих друг на друга, ранящих и страдающих и между сохраняющейся потребностью в человеческих контактах.

Проблема решается созданием утопического и гармоничного мира грез – «фактов воображения» (С.Е. Лец) без привязанностей, без опоры на других и без учета обыденной реальности. При этом, как был убежден Гегель, акценты можно расставить и так: «если факты противоречат моей теории, тем хуже для фактов» - если реальность не совпадает с моими вымыслами, тем хуже для реальности.

Шизоидов нельзя назвать бесчувственными, не испытывающими душевной боли и не страдающими от одиночества. Просто их переживания инкапсулированы и надежно спрятаны от внешнего взгляда. Это затрудняет проживание обычной человеческой жизни, предполагающей экспансивность агрессии, наличие сочувствия к ближнему и жалости к себе.

Прежде всего, жалости к себе, потому что не было такого опыта согревающей жалости и достаточно хорошего отношения от других. Шизоидное отчаяние про то, что в этом мире нет человека, который смог бы отогреть. Но даже если и появляется кто-то похожий, то он вызывает страх и опасность. Если он перегреет и растопит меня, я исчезну, провалюсь в еще более плохое место, чем этот холод.

Это другое место похоже на внутриутробное пребывание, когда удары материнского сердца нещадно бьют по ушам и деться оттуда совершенно некуда. Пережив подобный ранний опыт, все внешнее для шизоидов кажется чужим и невозможным для жизни.

К счастью и во спасение наряду с этим миром есть и другой, сконструированный в воображении, дружелюбный и приветливый.

«О дитя, иди скорей в край озер и камышей, за прекрасной феей вслед — ибо в мире столько горя, что другой дороги нет» (У. Йейтс).

Переводя с поэтического на психологический, прекрасная фея – это «неусыпная система самосохранения» и защита внутреннего мира ребенка, когда он не может положиться на родителей (Д. Калшед).

Находясь в защитной капсуле, в железобетонной яме, куда снаружи доносятся гулки удары и внутри которой холодно сохраняется истинное шизоидное Я. Оно не только сохраняется вживых, но и формируются высокоразвитая мыслительная функция, предельное трезвое видение «падшей действительности» (Н. Бердяев) без иллюзий и прикрас.

Формируется самодостаточность, межличностный диалог шизоид переводит в разговор с самим собой и заменяет разговоры на рефлексию, интрапсихический диалог.

«Внешняя связь между «я» и объектом превращается во внутреннее «мы», и ребенок становится поглощенным внутренней реальностью – мечтательным и излорированным, полным тайных меланхолических страстных желаний и отчаяния» (Д. Калшед).

Колдунья из сказки «Рапунцель», взявшая на воспитание ребенка и прервавшая связь своей подопечной с миром является основным источником проблем шизоидной личности – «прячься, не верь, не проси и не жалей».

Шизоды являются чемпионами в неумолимости к себе. Пренебрежение физическими и эмоциональными потребностями делает их похожими на аскетов, не нуждающихся в обычном человеческом тепле. Их аскетизм и отсутствие желаний делает их неуязвимыми – «вы не можете у меня ничего отнять, поскольку я ничего не хочу».

Наряду с «Девочкой со спичками» Г.-Х. Андерсена, можно вспомнить мультипликационную сказку по мотивам ирландской мифологии «Песня моря» (2014). Здесь мы видим самое начало развития избегающей характерологии - угрозу погружения Я в аутистический мир и архетипическую величественность, яркие манящие образы альтернативной сновидной реальности.

Поскольку у шизоидов страдает связь с внешним - бытие-с-миром, они не служат себе в обычном смысле жизнеобеспечения и не служат конкретным другим людям. Их служение находится в области философии, религии, метафизики, психологии, истории, математики, музыки, космоса. Бог, Абсолют, Истина, Смысл, Гармония, Красота, Любовь, Разум, Познание, Творчество, Идеалы, Родина, Сострадание ко всему живому для шизоидов важнее чем, чья-то частная жизнь, даже если это и его собственная.

Шизоид видит красоту человека, но не самого человек, метафизическую красоту Природы, но не эту речку и рощу, страдание в мире, но не потребности конкретного человека рядом с ним.

«У них часто можно обнаружить тонкое эстетическое чувство, большой пафос и способность к самопожертвованию в вопросах принципиальных и общечеловеческих, они, наконец, могут проявлять много чувствительности и по отношению к людям ими воображаемым, но понять горе и радость людей реальных, их окружающих, им труднее всего. Их эмоциональная жизнь, вообще, имеет очень сложное строение» (П.Б. Ганнушкин).

Как представлял себе Иммануил Кант, по-настоящему ценен не вещный мир, а скрытая от глаз «вещь в себе», не внешняя активность, а самоуглубление. Всю свою жизнь Кант почти не покидал свой маленький Кёнигсберг. Для философской работы ему вполне хватало своего дома и прогулок по знакомому городу. Зачем ему внешний мир, если этот мир можно «помыслить, составить о нем общее представление, мысленно сконструировать» (И. Кант).

Человек, которого можно назвать последователем идей Канта в области практической психологии интровертный до шизоидности Карл Густав Юнг на протяжении всей жизни с детства тяготел к мистике, мифам, сновидениям и осмыслению символов, которые «всегда больше, чем очевидный смысл».

«Моя жизнь бедна внешними событиями. Я могу понять себя только в свете событий внутренней жизни» (К.Г. Юнг).

Его последователи, которые далеко не все или не совсем шизоиды вполне разделяют юнговское представление о том, что символ намного больше конкретного знака. Знаки имеет отношение лишь к этому миру, а символ рождается в принципиально непознаваемой области бессознательного.

Из кантовских идей об эстетики прекрасного и возвышенного рождается негативная эстетика С. Кьеркегора, где индивидуальное Я нужно перешагнуть, пренебречь земной жизнью и сформировать устойчивое презрение к миру, если в нем нет бога. Жизнь для него лишь источник страдания, но наряду с этим есть вечное блаженство.

«И так сижу я здесь. Снаружи все в движении, всех их будоражит… А я сижу в своей тихой комнатке… В сущности есть только… либо послушание богу… держаться с богом против людей… либо держаться с людьми против бога…Ибо между богом и людьми идет борьба, борьба не на жизнь, а на смерть… Действовать не в интересах человека, а во славу божию… того, кто является злейшим врагом человека» (С. Кьеркегор).

Религиозная позиция Кьеркегора не предполагает этику человеческих взаимоотношений. Более того, человек не нуждается и в желаемой всеми христианами божьей милости. Это богу нужен любящий его странник, «рыцарь веры», болезненное сердце которого «стремиться и горько рыдает в след его».

Так выглядит ребенок, который уже не ждет жалости и поддержки родителя, но готов служить ему с полным самопожертвованием.

Не только для религиозных мыслителей типа Кьеркегора, но и для всех шизоидов отношения, чувства, сочувствие к другим, жалость к себе, как к одному из них всегда вторичны и несущественны в сравнении с устремлением к абстрактному познанию божественной гармонии, миру идей, сновидений и образов.

Характеризуя шизоидов, чаше всего прибегают к частице «не». В этом отражается их аутистическая тенденция на отказ от жалости, избегание и закрытие от перегревания извне. Не от врожденного отсутствия потребности в тепле, а из-за замороженного состояния.

Стивен Хоккинг - яркий пример человека с вынужденной аутизацией с необитаемым, «замороженным» телом, с компьютерным голосом и великим умом. Его собеседником на протяжении многих лет был не просто Космос, а самая страшная и непостижимая в безжизненности пустота Космоса – черные дыры. Шизоидное мировосприятие Хоккинга раскрывается в следующих высказываниях:

«Мы можем связывать мироустройство с именем Господа, но это будет безличный Господь. В законах физики нет никаких личностных особенностей.
Компьютерные вирусы стоит рассматривать, как форму жизни. Это многое говорит о природе человека: единственная форма жизни, которую мы создали к настоящему моменту, несет только разрушения. Мы создаем жизнь по образу и подобию своему.
Не могу сказать, что мое физическое состояние помогает мне в работе, но оно помогает мне сконцентрироваться на исследованиях.
Меня часто спрашивают, как вы себя чувствуете с амиотрофическим боковым склерозом. Ответ простой — не очень-то».

Позволим себе немного шизоидных фантазий.

Мир, в котором пребывают люди этой характерологии, похож на посмертные сорок дней, в течение которых душа находится здесь на Земле, но в безобъектном пространстве, никем не видимая и как бы озадаченная вопросами: «заметил ли кто-то мое исчезновение, куда и в какую пустоту я ухожу отсюда?».

Другие люди нужны шизоиду не столько для общения, сколько для того, чтобы не уйти отсюда слишком далеко в себя, сохранить хотя бы теоретическую возможность попросить помощи при угрозе потерять себя и спасти душу.

Таковы моменты отчаяние Христа и слова, произнесенные за мгновение до смерти: «Возопил Иисус громким голосом: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?” (Мф 27,46). Глубокая шизоидная регрессия это также те сорок дней, которые провел Иисус в пустыне, искушаемый Дьяволом. «Сделай камни хлебом, покончи с собой, дам тебе все богатства этого мира», - говорил ему Дьявол. 

Взаимодействие архетипов спасителя и искусителя проливает свет на закрытый от прямого взгляда шизоидный мир и вызовы, обращенные к шизоидной личности. Искушение исходит от духа, который не может быть добрым, так как его задача подчинить себе «личностный дух» (Д. Калшед).

Искушение превратить камни в хлеб – это дьявольская насмешка над неутоленным голодом и про то, что материальный (материнский) мир бывает дефицитарным. О том, что даже богочеловеку не дано исправить существующую в мире ситуацию нехватки тепла, чувственности и ресурсов. Хлеб выпекают в печи из теста, а не изготавливают из камня. Камень не может стать подходящим объектом для отношений и поддержания жизни.

Призыв броситься со скалы – это искушение разорвать отношения с материальным миром и со всеми его не пригодными для установления отношений объектами, со всеми связанными с этим страданиями, подталкивание к обесцениванию душевного в угоду духу. Это опасность затопления индивидуальной психики коллективным архетипическим содержанием.

И третье предельно конкретное искушение Дьявола - предложение всех богатств материального мира в обмен на одержимость безграничной властью. Если ты не может быть как все и с кем-то в совместности и сострадательности, стань выше этого. Избавься от человеческих потребностей, избавься от души, от жалости к себе и к другим, преклонись передо мной, прими меня и раздели со мной власть над миром.

Описанные в Библии опасности рассказывают о том, что в глубокой шизоидной интроверсии появляется соблазн отказаться от простоты человечности. По сути это смерть, затягивание и погружение в бессознательное - в черную дыру, дезинтеграция личности, которой трудно противостоять и в которой самому человеку уже не жалко себя, так как жалеть нечем. Человеческое бытие-с-ничто «подвержено увяданию и трагическому финалу смерти» (Ж. Маритен).

Несмотря на огромное количество реального и осознанного самопожертвования людей, прошедших  путь спасителя до самого конца, они остаются просто людьми. Ни один принесший себя в жертву и самоотреченный шизоид так и не воскрес в реальном времени не через три, не через тридцать дней.

Между тем, именно шизоидам как никому известно распятие между безжалостностью к себе, незаинтересованностью к происходящему с близкими и готовностью принести себя в жертву ради интересов человечества.

Можно попробовать вчувствоваться в сильнейшее отчаяние шизоида, который отвергает внешнюю реальность, человеческие взаимоотношения и не может / не хочет прорваться к людям из своего одиночества. Они не только кажутся ему угрожающими, но и действительно являются таким, если сравнивать их с созданным фантазийным миром.

Но даже когда шизоид делает мужественные попытки вырваться из своего кокона и открыться другим людям, у него получается лишь замкнутость наизнанку, самовыворачивание, пугающее других своей непонятностью, навязчивостью и неуместностью. О таких проявлениях говорят как «черт из табакерки» или, если вспоминать архетипических защитников Д. Калшеда, это похоже на появление в компании в сопровождении ведьмы или демона. Вряд ли других людей обрадует такое общество.

Напряжение и боль от распятия между избеганием жалости и потребностью в ней, дремлющие аффекты, напоминающие о принадлежности к материальному миру прорываются наружу в виде внезапных вспышек насилия, извращенных форм поведения и пагубных пристрастий.

Слабая переносимость аффектов толкает шизоидов к компульсивной разрядке в аддикциях, которые с учетом равнодушия к себе и отсутствием спокойной надежной поддержки могут носить брутальный самоубийственный характер.

Человек осознает разочарование в том, что ему пришлось родиться сюда. Но как было уже отмечено этого можно и не делать, отказываясь от рождения из своего собственного созданного в уме, хорошего символического внутриутробного существования.

Степень эмоциональной вовлеченности и открытости к теплым отношениям с сочувственным отношением к другим и бережливости к себе зависит от ригидности или гибкости шизоидных изоляционистских защит. Они ослабевают и становятся мягче на следующей нарциссической ступени развития, когда куколка наконец-то превращается в яркую бабочку.

© Сергей Дрёмов (03.05.2018 г.)

Читать по теме:

Часть 1. Природа жалости. ►►► 
Часть 2. Природа безжалостности. ►►►
Часть 3. Причины безжалостности.►►►
Часть 4. Уровни развития личности.►►►
Часть 5. Межличностная динамика и характер.►►►
Типичный интроверт.►►►