Гипнос и юнгианский сонник (Путь Эроса)

Гипнос — от греч. ὑπνόω, сон, усыпляю

Владеет гипнотической силой тот, кто знаком с Великим Гипнотизером, названным древними греками Гипносом — c тем, кто создает образы сновидений и властвует над людьми и богами.

Этот бог определяет значительную часть нашей жизни и мы встречаемся с ним чаще чем с нашими близкими. При этом почти не знаем о нем. Привыкаем к этим встречам и воспринимаем как что-то обыденное. Лишь изредка Гипнос потрясает нас какими-то совсем уже фантастическими образами, кажущимися реальнее любой реальности, заставляет трепетать во сне и просыпаясь еще долго оставаться под впечатлением от увиденного.

Психологически Гипнос представляет собой светлую сторону Самости, которая говорит с нами не на древнегреческом и не на латыне. Он общается через универсальные образы и символы, предшествующие «становлению различных языковых систем, таких как русский, английский, французский или санскрит» (Дж. Холл, Юнгианское толкование сновидений).

Как мы можем говорить о нем? На его же собственном языке образов и символов, из которого складывались коллективные сны - мифы и сказки разных народов.

У древних греков бог Гипнос олицетворял сон и сновидное состояние сознания. Гипнос рожден Нюктой (материнским бессознательным) — богиней ночи, которая в свою очередь родилась от изначального Хаоса, который предшествовал всему. В то время как мать Нюкта заставляла тьму царствовать на земле, Гипнос отвечал за сновидения, которые приходят животным и людям, когда их дневное сознание спит.

Гипноса изображали в виде молодого человека с крыльями на висках или на плечах, потому что его полет бесшумный, как у ночных сов. Сила Гипноса настолько велика, что даже боги или, по-современному, архетипы зависимы от него.

Гера приходила просить «владыку всех богов и всех людей» (Илиада, Песня XIV) усыпить ее мужа Зевса и остановить его «укрощенного сном и желанием» от вмешательства в Троянскую войну. Подобно Гере смертная жена пьющего мужчины ждет прихода Гипноса, чтобы тот остановил запой и погрузил ее мужа в целительный сон. К Гипносу в виде искусственной комы прибегают врачи реанимаций, чтобы уберечь пациента от вечного сна. А психически больной, мучимый бредом впадает в онейроидное состояние сознание, чтобы пережить в окружении ангелов кризис заболевания и вернуться в обычный мир выздоровевшим.

Гипнос считался самым миролюбивым из богов и люди ждали его прихода, чтобы облегчить боль, забыть о печалях и получить отдых.

Ты покой всего, Сон, самый мягкий из богов, бальзам души, который обращает внимание на бегство, успокаивает наши тела, изнуренные тяжелым служением, и снова готовит их к тяжелому труду!" (Овидий, Метаморфозы).

Во время ночного сна Гипнос освобождает душу от тяжести тела и позволяет ей летать подобно птице, чтобы та не забывала принадлежность к небесам и временность земных дел.

И пока душа не обременена каждодневной рутиной, спортом и отдыхом, когда во сне она слагает с себя все заботы, сновидения становятся развлечениями и забавами души" (Х.Л. Борхес, Книга сновидений).

Братом близнецом Гипноса является Танатос, Смерть. Он тоже приносит сон, но это сон, от которого никто не просыпается. Когда два брата приходят один за другим, человека умирает во сне и засыпает навсегда. Братья похожи друг на друга как две капли воды и мы говорим — "уснул мертвым сном", а в другом случае — "какое спокойное лицо, как будто спит".

Братья любят играть, показывая во сне мертвых живыми, а живых умершими. В этой игре своя правда о том, что граница между жизнью и смертью не только физическая, но и символическая.

Бывает снится, что попал в настоящий Ад, где звучат стоны и полно разлагающихся тел, но происходящее во сне извещает о начале новой жизни. Бывает и так, что в дневном сне - иллюзии может казаться, что ты жив и бодр, делаешь свои обычные дела, но при это еще даже не родился как личность или уже умер. Снится, что умер ребенок - самое дороге, что есть у тебя, но сон страшен не предсказанием смерти ребенка, а констатацией смерти твоей души. Захватила суетой, забыл о душе, торгуешь ей, вот она и умирает.

С приходом старости мы можем заблудиться в миражах Гипноса, он ослабляет память и предает забвению все что казалось важным — имена родных и близких, события жизни. Гипнос меняет меняет личность стариков, ведет к угасанию сознания, но и здесь он милостив, давая испить им воды из реки забвения Лета. Лишившись света сознания они забывают кто они, кем когда-то были и свои прежние тревоги. Гипнос передает человеческое существо в руки своего брата, предварительно усыпив душу, чтобы смерть наступила без мук и страданий.

К боли ты приносишь священное утешение,
Ты спасаешь наши души, готовя их к смерти,
Ибо ты родился братом Смерти и Забвения.
О благословенный, я прошу тебя, приди мягко и доброжелательно
(Гомер, Илиада).

Гипносу помогал «отряд Снов» - онейры, которые как и он сам родились из Ночи (Гесиод, Теогония), или которые являются его собственными сыновьями (Овидий, Метаморфозы). Самый известный из онейров - Морфеус, несущий бесшумные крылья. Упоминаются также дочери или сестры Гипноса, через которых мужчинам снились соблазнительные женщины.

Овидий так описывает Дворец сна, расположенный в отдалении как от мира людей и от страны мертвых:

Ленивый сон» живет в уединенной пещере, вдали от солнечных лучей, посреди густого тумана. Ни звука, ни живой души: это царство безмолвного отдыха. У входа растет урожай маков и бесчисленное множество снотворных трав: их сок собирает Ночь, чтобы люди и животные уснули на земле. Там нет двери, которая скрипит при повороте петель, нет стража, следящего за порогом. В центре дворца, на кровати из черного дерева, обтянутой толстым пухом и большими черными подушками, Бог Сна отдыхает в компании своих сыновей Снов.[...] Сон зовет Морфеуса. Никто другой лучше него не мог имитировать черты лица, походку, одежду, голос - вплоть до самых знакомых акцентов - тех, за кого он отвечает. Его специальность — люди. Таким образом, он отличается от своих братьев Фобетора, который имитирует животных (зверей, птиц, змей), и Фантасоса, который превращается в объекты (землю, камень, воду, дерево) (Овидий, Метаморфозы).

С Фобетором, принимающим вид свирепых животных связывают кошмарные сны, с Фантасосом — фантасмогории, происходящие со стихиями и природой. Морфей же (морфе, «форма» по-гречески), к которому мы попадаем в объятия наиболее близок человеку и принимая любую человеческую форму приходит в сновидении в образе знакомых и близких.

Мифология других народов предлагает свои олицетворения Сна как светлой стороны Самости, забирающей к себе Эго на ночь или на период дневных грез.

У древних римлян идентичный Гипносу был бог Сомнус, у египтян – Бэс и богиня Бэст, охранители сна, оберегающие людей от несчастий, болезней и колдовства, у славян бог Сон с сестрой Соней и супругой Дрёмой, у индусов миловидная и спокойная Нидра Деви и пр.

Серия русских поговорок - «Сон дороже лекарства», «Слаще сна только жизнь», «Выспится — человек будет», «Во сне хвори скорее проходят», «Сон лучше всякого лекарства», «Сон милее отца и матери» и др. отсылает к представлению о пользе регрессии и целебных свойствах сна. Сон лечит тревог — «Утро вечер мудренее» и даже характер.

Боги сна одаривают сновидениями, но простая арифметика показывает, что при этом они забирают у нас в среднем треть жизни. В чем смысл?

Функции сновидений

М.-Л. фон Франц в книге «Путь сновидения» предлагает спрашивать себя: «Чему служит это сновидение? Какое действие оно должно произвести?» И если мы пониманием функцию, то получаем важную подсказку для правильного прочтения сна.

1. Компенсаторная функция сновидения

... включается всякий раз когда Эго действует слишком односторонне или придерживается какой-либо жесткой установки. Так например:

сновидения людей, ведущих себя в моральном отношении безупречно, выносят на свет божий материалы, которые должно охарактеризовать как "аморальные" в обыденном смысле этого слова. ...Очевидно, эта функция сновидения означает психологическое балансирование, некое выравнивание, которое, безусловно, требуется для упорядоченного действования (К.Г. Юнг Общая точка зрения на психологию сновидений).

Постоянно повторяющиеся на протяжении месяцев, лет или даже с детства до старости сны возвращают нас к одной и той же нерешенной проблеме, травме и не наступившей компенсации. Эти сны подталкивают нас разузнать нечто, что спрятано в бессознательном и с чем мы еще не готовы встречаться.

2. Проспективная функция сна которую обычно называют провидческой

Во II веке до н. э. Артемидор Далдианский в «Онейрокритике» писал про обычные провидческие сны. Последние, по его мнению, могли быть прямосозерцательными (в них содержались прямые предсказания будущего) и аллегорическими (говорили о будущем в иносказательной форме).

В психологии К.Г. Юнга проспективные сны это:

что-то вроде подготовительного упражнения или эскиза, заранее набросанного плана... (К.Г. Юнг Общая точка зрения на психологию сновидений).

сны могут иногда оповещать о некоторых ситуациях задолго до того, как те произойдут в действительности. И это вовсе не чудо или мистическое предсказание. Многие кризисы в нашей жизни имеют долгую бессознательную историю. Мы проходим ее шаг за шагом, не сознавая опасности, которая накапливается. Но то, что мы сознательно стараемся не замечать, часто улавливается нашим бессознательным, которое передает информацию в виде снов. Сны часто предупреждают нас подобным образом, хотя далеко не всегда. Наивным было бы поэтому считать, что существует благодетельная «рука», которая нас всегда и все время останавливает. Выражаясь определеннее, служба добродетели иногда работает, а иногда и нет. Таинственная рука может даже указать дорогу к гибели, иногда сны кажутся ловушками, каковыми и оказываются на самом деле» (К.Г. Юнг, Архетип и символ).

3. Редуктивная функция сновидений

... возвращает вознесшегося человека с преувеличенным самомнением на землю.

Это люди, обладающие сознательной установкой и успешной приспосабливаемостью... т. е. они кажутся лучше и значительнее, чем они есть на самом деле. Эта внешняя сверхуспешность, конечно же, покрывается не только за счет одних только индивидуальных средств... Подобные люди взбираются вверх и достигают более высокой ступени, нежели та, что соответствует их сущности, — например, благодаря действию некого коллективного идеала, или же соблазняя коллективной пользой, или при поддержке социума. Они, в сущности говоря, внутренне не доросли до своей видимой внешней высоты, поэтому во всех таких случаях бессознательное имеет негативно-компенсирующую, т. е. редуцирующую функцию» (К.Г. Юнг Общая точка зрения на психологию сновидений).

В таких сновидениях появляются издевательские образы как будто специально созданные, чтобы вернуть обычную размерность Эго человека и
заметно и действенно подорвать слишком высокую позицию человека, осадить индивида до его человеческой ничтожности и низвести его до физиологической, исторической и филогенетической обусловленностей (К.Г. Юнг Общая точка зрения на психологию сновидений).

Даже такие неприятные сновидения нужно рассматривать как заботу со стороны божества сна о нас так как все, что он хочет — это вернуть человеку изначальную размерность, адекватную самооценку и в итоге улучшить взаимодействие с другими людьми.

4. Реактивная функция cновидений

... включается, когда человек переживает тяжелую травму, содержание сна является воспроизведением травмы. Бог сна создает специальное пространство сновидения, в котором у человека появляется возможность выразить застывшее переживание горя, ужаса или гнева.

содержание сновидения (ставшее автономным) действует само по себе и столь долго, пока травматическое раздражение не угаснет полностью» (К.Г. Юнг Общая точка зрения на психологию сновидений).

В таких сновидениях появляются издевательские образы как будто специально созданные, чтобы вернуть обычную размерность Эго человека и

заметно и действенно подорвать слишком высокую позицию человека, осадить индивида до его человеческой ничтожности и низвести его до физиологической, исторической и филогенетической обусловленностей (К.Г. Юнг Общая точка зрения на психологию сновидений).

Сон как возможность Самости

Мы — ткань такая, на которой создаются сновиденья, и наша маленькая жизнь окружена сном (В. Шекспир).

Как было отмечено у божеств Сна и у сновидений много разных функций, позволяющих нам расти психологически, трансформироваться и сохранять целостность психики. В аналитической психологии мы рассматриваем сновидения как функцию Самости (бога Сна) по установлению связи с Эго и как помогающую, руководящую «деятельность» Самости на пути индивидуации человека.

Большие сновидения есть голос самой Самости, а архетпические образы сновидений — ее многоликость. Наш, то есть, древнегреческий Гипнос — это тот же светлый аспект Самости, бог, дающий умиротворение и успокоение богам и людям, но в отличие от своего темного брата Танатоса не требующий взамен жизни и отпускающий под утро из своих объятий.

В сновидениях, особенно выпадающих на кризисные периоды, человек возвращается к первоистоку сознания подобно тому как в мифах (коллективных снах) люди возвращаются к началу становления мира.

Тот Кто показывает сны приглашает нас расстаться с линейным временем прошлого, настоящего и будущего и побыть для себя богом или с богом, у которого в распоряжении вечность.

… каждую ночь мы становимся обладателями этой скромной вечности. Все это сновидец окидывает одним взглядом, точно Бог, наблюдающий за всем космическим процессом из своей необъятной вечности (Х.Л. Борхес, Страшный сон).

Не только внутри, но и снаружи сновидений мы можем наблюдать как люди содействуют богу Сна и берут на себя функции Самости.

Самость матери и изначальная целостность диады мать - ребенок выражается во всей полноте в колыбельных песнях. Мелодичность колыбельных, тембр голоса, образы проводников сна - Дрёмы, Угомона, Кота Баюна, упоминание имени  ребенка, принятое в русских колыбельных создавало полотно сонного мира, в котором ребенок был желанным гостем.

Кот Баюн в лесу живёт
В маленькой избушке.
Много сказок знает кот,
Песни да частушки.

Станем котика мы звать —
Пусть расскажет сказки,
Ну а после будем спать
И закроем глазки.

Дрёма по полу брела
Дрема по полу брела
К Маше нашей забрела
К ней в кроватку забрела...

Колыбель как продолжение материнского лона и материнской Самости обеспечивали младенцу базовое доверие к миру: «Хлеб питает тело человека, а колыбель — душу».

Матери (бабушки, тетки, сестры), поющие колыбельные младенцу были равны ангельским фигурам. В христианской традиции сон давали ангелы, Богородица, Христос и святые, которым как нянькам препоручали убаюкать и уложить спать ребенка.

Усыпи тебя, дитя,
Богородица свята.

Другое интересное явление, связанное с актом творения представлено в литературных снах, в которых автор создает сон своему персонажу. В этих случаях автор претендует на роль бога Сна и даруя сновидения герою своего произведения выполняет роль его Самости.

Пушкин создает сновидения, обращаясь к мифу и фольклору. Тургенев оживляет в снах генетическую память. Для Лескова сны — это духовные видения или бесовщина. Для Набокова — это комбинация дневных впечатлений, а для Чехова – область психофизиологии. Достоевский увязывает сновидения с голосом совести (В.В. Савельева, Художественная гипнология и онейропоэтика русских писателей).

Гипноз как метод психотерапии также использует момент замещения Самости пациента личностью гипнотизера. Выступая от лица Самости гипнотизер берет на себя ответственность за управление психикой пациента, лишает его не воли, а связи с Самостью. Но взамен дает внушения, служащие терапевтическим целям.

Одна-единственная вспомнившаяся фраза из какого-либо рассказа Эриксона может изменить ваши чувства на весь день. Однажды это произошло со мной, когда я шел вдоль луга. “Знаешь ли ты, что каждая травинка имеет свой собственный оттенок зеленого”, вдруг пронеслось в моей голове, и я присмотрелся к траве поближе. Это было действительно так! Оставшуюся часть дня мои глаза были более внимательны, чем обычно. При поверхностном рассмотрении кажется, что многие рассказы Эриксона содержат человеческое взаимодействие и даже манипуляцию людьми друг другом.
Цель историй совсем другая, и их воздействие проявляется в основном во внутренних изменениях. Многие, кто слышал эти истории, обнаруживали, что могут действовать более свободно и творчески. Очевидно, что это является результатом некоторых внутрипсихических изменений (М. Эриксон Милтон, Мой голос останется с вами).

Внутри сновидения

Все в мире поделено на две части, из которых одна -- видимая, а другая -- невидимая. И та, которая видимая, есть не что иное, как отражение невидимой (Х.Л. Борхес, Книга сновидений).

Сновидения есть путь (царский по З. Фрейду) и дверь в бессознательное. О том же по-своему говорили древние египтяне, называя сновидения воротами в иной мир.

Заходя в реальность снов мы оставляем открытым вход, который одновременно и выход назад к бодрствованию. Однако открытый выход не означает, что мы готовы легко выйти во внешнюю реальность и отличать мир объектов от мира образов.

Желание пробудиться из «мира сонных грез», «иллюзий в иллюзии» (Ф. Ницше) зачастую лишь декларируется, а на самом деле ночной сон просто перетекает в иллюзии наяву. Мы просыпаемся и попадаем в дневной сон, не замечаем, что спим, выбираем профессию, женимся и выходим замуж, воспитываем детей, заболеваем, излечиваемся и все это не пробудившись.

Сон юного обывателя описан в рассказе Виктора Пелевина «Спи» (1990), где главный герой Никита Сонечкин ухитряется записывать во сне лекции, говорить и приветствовать преподавателя, получать пятерки, ездить в метро. Никита замечает, что также во сне живут его родители и другие люди, которые сначала кажутся бодрствующими. Так представлены социальные животные мирно пасущиеся во сне в пределах отведенной им территории — говорящие, передающие друг другу цепочки чужих мыслей, вступающие во взаимодействие друг с другом, выполняющие ритуалы, но не являющиеся людьми в полном смысле этого слова.

Мы пробуждаемся в человеческом качестве лишь когда делаем свой сон (ночной или дневной) объектом наблюдения. Делаем это самостоятельно, с помощью фасилитатора психолога или под давлением внешних обстоятельств. Иногда и сами сны, т.н. пробуждающие, могут выкинуть нас из сна, заставить открыть глаза, оглядеться и задуматься: «где Я?», «с кем Я?», «а что это было?», «зачем это все?».

При должной подготовленности и навыках активного воображения в бодрствовании или в осознанных сновидения ночью мы можем проникнуть в чертоги Гипноса, сохраняя там свое Я и вступая во взаимодействие с фигурами из снов. Таковы реальные примеры того, как даже с закрытыми глазами и в сновидном состоянии сознания человек может быть более пробужденным, чем тот, кто выполняет активные действия и выглядит бодрствующим.

Главное здесь не время суток, не положение тела и состояние мускульной системы, а место нахождения души и что она делает.

Дж Хиллман в книге «Терапия, сны и воображение» приводит образ муравейника и пишет, что оптимальное место души в самом центре, где понятна организация всего муравейника и видно, куда и зачем в пятидесяти разных направлениях движутся муравьи (наши ощущения, чувства, мысли).

Психика жива образами и если мы сохраняем образы живыми не пытаясь их проинтерпретировать и убить интерпретацией, душа остается живой. Если бог Сна это величественный и могущественный образ, то мы можем видеть его днем и ночью, стремиться понять его отношение к нам и его послания, откликаться на него всей душой. Во сне, в дреме, в бодрствовании мы можем разговаривать с ним и рассматривать кого он приводит к нам.

Тревожные сны

Р. Крамб, Ф. Кафка

Тревожные сновидения, поверхностный сон и бессонница являются проблемой цивилизации. По меткому замечанию Станислава Ежи Лец — это «болезнь эпох, в которых людям велят закрывать глаза на многие вещи». Продолжая эту мысль, можно добавить, что поверхностный тревожный сон и бессонница — это не просто ночь без сна, а феномен закрытых глаз, страх и нежелание видеть в себе то, что могло бы быть увиденным.

Гипнос хоть и занят ночным погружением в перины бессознательного, но не всегда это происходит мягко и благостно. Когда Эго борется за выживание оно не готово сдаться сну и упорствует в том, чтобы сохранять бдительность и бодрствование.

Когда слишком много материала оказывается отброшено в бессознательное, то на пороге сна засыпающего подкарауливают образы недоброжелателей. Прорыв бессознательного содержания может смущать и вызывать подозрение о том, что происходит не совсем то, что кажется, а тревожное предчувствие и навязчивые мысли могут быть правдой, которую гонишь от себя.

Бывает, что человек, бодрствуя, думает о другом человеке только хорошо и полностью ему доверяет, однако его тревожат сны, в которых этот самый друг ведет себя как смертельный враг. В конце концов выясняется, что именно образ из сна соответствует истине. И объяснение тому — инстинктивное восприятие реальности (Н. Готорн, Записные книжки).

Вместе с этим в сновидении вскрываются и собственные неприемлемые для сознания желания, связанные с вытесненными влечениями и агрессией. Кошмарные сны или сны, наполненные пугающими персонажами становятся таковыми лишь по причине того, что в дневное время человек выбирает слишком узкие рамки приемлемого, отказывается от восприятия зла в мире и темной стороны самого себя. Результатом стремления Эго отстаивать свои границы и держать все под своим контролем является потеря благословения сна. Какое-то время Гипнос еще пытается помочь человеку и продолжает показывать «плохие» сны. Они служат тому, чтобы вернуть сновидца к тому, с чем нужно встретиться. Как правило дело в некой травматичной реальности прошлого, к которой направляют сновидения для проживания травмы и освобождения от нее.

Военные сны

Нам снится не то, что хочется нам, —
Нам снится то, что хочется снам.
На нас до сих пор военные сны,
Как пулеметы, наведены.

И снятся пожары тем, кто ослеп,
И сытому снится блокадный хлеб.
И те, от кого мы вестей не ждем,
Во сне к нам запросто входят в дом.

Входят друзья предвоенных лет,
Не зная, что их на свете нет.
И снаряд, от которого случай спас,
Осколком во сне настигает нас.

И, вздрогнув, мы долго лежим во мгле, —
Меж явью и сном, на ничье земле,
И дышится трудно, и ночь длинна…
Камнем на сердце лежит война.
(Вадим Шефнер, 1966 г.)

Иногда такие сны снятся годами. Повторяющиеся и серийные сны настойчиво призывают нас вернуться в место травмы с новым ресурсом и прожить то, на что прежде не хватило сил. В этом случае мы можем выбрать один из двух вариантов:

1. Спать, без снов как убитый, а днем искать новые травмы и бесконечно отыгрывать старые сюжеты с брошенностью, насилием и пр.

2. Cновидеть прошлые травмы в снах, которые не дают отдых, но приносят исцеление. Залечивать травматический опыт в специально созданных условиях с психологической помощью. 

Последнее похоже на экспедицию к месту крушения корабля или самолета, поиску останков погибших, требующих захоронения и спасению выживших. Такие экспедиции требуют подготовки, надежных попутчиков, собственного отчаяния и одновременно мужества. Иногда история выглядит не столь драматично и сновидец оказывается во сне перед старым домом или внутри него. Этот может быть знакомый или не знакомый дом, возможно в нем живут привидения, то есть, собственные воспоминания и зачем-то сон приводит к этому дому.

Смотреть и запоминать свои сны в таком случае становится терапевтической работой. Даже если сновидение не интерпретируется аналитиком в тот момент, когда мы видим сон, он уже анализируется психикой сновидца, само сновидение и есть процедура его интерпретации.

Если же человек продолжает упорствовать в противостоянии богу сна и называет посланные им сновидения бредом и бессмыслицей, Гипнос может наказать его лишив ночного видения, возможности сновидной терапии и бросить на муку бессонницы.

Бессонница

Бессоннице посвящали стихотворения поэты разных эпох и одно из первых поэтических описаний феномена бессонницы в русской поэзии принадлежит Федору Тютчеву.

Часов однообразный бой,
Томительная ночи повесть!
Язык для всех равно чужой
И внятный каждому, как совесть!

Кто без тоски внимал из нас,
Среди всемирного молчанья,
Глухие времени стенанья,
Пророчески-прощальный глас?

Нам мнится: мир осиротелый
Неотразимый Рок настиг –
И мы, в борьбе, природой целой
Покинуты на нас самих.

И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
И с нашим веком и друзьями
Бледнеет в сумрачной дали...

«Бессонница» (1829)

Первый вопрос, который задает себе человек с бессонницей — это чтобы такого выпить или в какой колыбели спрятаться от нее, чтобы уснуть. Иногда или даже часто это срабатывает и человек погружается в наркотический сон. Но ни алкоголь, ни препараты, ни подсчет овец не приближают человека к пониманию смысла бессонницы.

А.С. Пушкин задавал себе вопросы, связанные с поиском смысла своей бессонницы в «Стихах, сочиненных ночью во время бессонницы»:

Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздаётся близ меня,

Парки* бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?

Что ты значишь, скучный шёпот?
Укоризна, или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?

Ты зовёшь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
(1830).
* Парки — древнеримские богини судьбы в облике старух, ткущих полотно жизни.

Пушкинский мотив поиска смысла бессонницы представлен и в стихотворении В.Я. Брюсова «Парки — бабье лепетанье».

Парки бабье лепетанье
Жутко в чуткой тишине…
Что оно пророчит мне —
Горечь? милость? испытанье?
Темных звуков нарастанье

Смысла грозного полно.
Чу! жужжит веретено,
Вьет кудель седая пряха…
Скоро ль нить мою с размаха
Ей обрезать суждено!
(1918).

Если мы перестает искать избавления от бессонницы, видеть в ней лишь сбой в работе мозга мы можем начать задавать себе правильные вопросы и обратиться к своей глубине:

Почему я не могу уснуть как раньше?
Почему раньше засыпал как младенец, лишь голова коснется подушки, а теперь нет?
Кто или что не дает мне погрузиться в сон?
Почему бессонница пришла именно ко мне и что она хочет от меня?
Что пророчит мне моя бессонница?

Чтобы думать психологически, не как физиологическое, а как душевное существо мы ищем смысл бессонницы и так же можем персонифицировать ее в тех или иных образах. Только таким способом мы вступаем в диалог с бессонницей, чтобы изгнать ее или узнать у нее что она хочет, что мы должны узнать о себе.

Всем лучшим и всем худшим во мне я обязан бессоннице (Эмиль Чоран).

В народной магии бессонницу объясняли действиями злых духов (ночница, крикса, плакса, полуночник, крикливец), которые щипали и дергали дитя. Лекарством в этом случае служили специальные заговоры:

Криксы-вараксы!
Идите вы за крутые горы,
За темные леса от младенца (имя).

Духов бессонницы представляли в виде летучих мышей, червей, птиц, блуждающих огней, женщин в черной одежде и пр., но постепенно народ забыл имена злобных духов, а криксами и плаксами так стали называть капризных детей. Только от этого духи бессонницы не забыли людей.

Бог сна оставляет на время человека, чтобы в каком-то промежуточном и нередко мучительном состоянии между сном и бодрствованием он нашел ключик к своей бессоннице. 

Тень, тихий чернодум, выходит
Из угла,
Забродит
Мороком ответов;
Заводит —
Шорохи…
Мутительная мгла
Являет ворохи
Разбросанных предметов.
Из ниши смотрит шкаф: и там немой арап.
Тишайше строится насмешливою рожей…
Но время бросило свой безразличный крап.
Во всех различиях — все то же, то же, то же.
И вот — стоят они, и вот — глядят они,
Как дозирающие очи,
Мои,
Сомнением
Испорченные
Дни,
Мои
Томлением
Искорченные
Ночи… (А. Белый, Бессоница, 1921)

Бессонница или поверхностный сон с пробуждениями свойственен людям пожилого возрасте, для которых наступает время переосмысливать жизнь и подводить итоги. Но и в другие периоды бессонница настигает человека, когда нужно понять для себя какой-то ускользающий судьбоносный момент, чтобы вернуть себе потерянные и забытые части. Когда приходит время их возвращения они стучаться в тревожных сновидениях и этот стук прогоняет сон.

Приведем пример работы с жалобой на бессонницу

Клиентке в возрасте 15-и лет приснился яркий сон, в котором она мужчина — царь и предводитель тюрского племени. Царица погибла, но в память о ней он сохранил височный фрагмент черепа и бережет его как талисман. Через 15 лет ей снится, что она в облике мужчины находится в странном несуществующем городе, где что-то ищет, не может найти и встречает людей, которые осуждают его. По виду город напоминает столицу Монголии Улан-Батор.

Нам показалось, что в сновидениях, приснившихся с многолетним интервалом фигурирует один и тот же, хотя и изменившийся вместе со сновидицей образ. В снах разум сочетает волнующую информацию с чем-то более обыденным, чтобы от этого она казалась менее неожиданной и пугающей.

Предположительно височная кость царицы из первого сна можно было понять как символизацию способности сновидицы слышать голос своей женской части. В традиции монголов было свойственно относиться с большим почтением к женщинам и женам. К советам своей супруги должен был прислушиваться каждый мужчина, иначе его могли обвинить в незрелости. Грозный правитель Монгольской империи Чингисхан также нередко обращался за советом к своей главной жене Бортэ и та принимала непосредственное участие в политических решениях мужа.

Мы не можем подробно говорить о том, что или кто мешал спать нашей клиентке. Но в процессе того как мы рассматривали два указанных сновидения у нее появилось сильное желание уснуть. Как будто в процессе разговора властный Чингисхан как часть ее психики наконец-то успокоился, услышав, что о нем знают и относятся с уважением.

Предсмертные сны

М. Чюрлёнис, Рай

Чем ближе смерть, тем прекраснее становятся сны (К. Г. Юнг)

Перед смертью Самость в виде бога сна преподносит нам свои завершающие бесценные дары, помогая справиться с главным страхом. Последние сновидения предлагают человеку подвести итог жизни, дают ответы на вопрос о смысле жизни и помогают смириться с неизбежным переходом.

Сон Конфуция:

Мне снилось, что я сидел, принимая жертвенные возлияния. Я находился между двумя колоннами. Те, что из династии Ся... выставили своих покойников на восточной лестнице, а те, что из династии Чжоу, расположили своих мертвецов на западной... Люди же из династии Инь выставили своих покойников между двумя колоннами, там не было ни хозяев, ни гостей. Я происхожу из правителей Инь: сомнений нет - я умру. И хорошо, что так случится, ведь нет уже ни одного мудрого государя, которому я мог бы быть полезен. Несколько дней спустя он умер (Э. Вильде, Осень в Пекине).

Сон Авраама Линкольна:

Дней десять назад я лег спать очень поздно. Я ожидал очень важных донесений... Вскоре мне приснился сон. Казалось, меня сковало смертное оцепенение. Я слышал приглушенные всхлипывания, словно плакали несколько человек. Во сне я покинул свою кровать и спустился по лестнице вниз.
Там тишину нарушало то же всхлипывание, но плачущих не было видно. Я проходил комнату за комнатой, но никого не видел, и пока я шел, меня сопровождали те же горестные звуки.
Залы были освещены, обстановка казалась мне знакомой, но где же люди, сердца которых, казалось, готовы разорваться от горя?
Меня охватили смятение и тревога. Что все это означает? В поисках этой волнующей загадки я дошел до Восточного зала. Там меня ожидало ужасное открытие. На катафалке лежал труп в траурной одежде. Вокруг стоял почетный караул и толпились люди, с грустью глядевшие на умершего, лицо которого было закрыто куском ткани. Некоторые горько плакали.
− Кто умер в Белом доме? − спросил я одного из солдат.
− Президент, - ответил тот. − Он погиб от руки убийцы.
Записано Уордом Хиллом Ламоном, начальником полиции округа Колумбия, который присутствовал при том, как Авраам Линкольн рассказывал группе друзей в Белом доме сон, приснившийся ему за несколько дней до того, как 14 апреля 1865 года он был смертельно ранен в вашингтонском театре "Форд" Джоном Уилксом Бутом (Х.Л. Борхес, Книга снов).

Современные масштабные исследования с участием 13 тысяч человек (Грант П.С, Скотт Р., Депнер Р. И др. Значение сновидений конца жизни; Носек Ш.Л., Керр К.В., Вудворт и др. Сновидения конца жизни: качественное исследование пациентов хосписа) показывают, что 88% умирающих накануне смерти видят невероятно яркие сны.

В 72% случаях исследуемые общались с умершими родственниками и друзьями, испытывая тёплые чувства. Другой распространенный мотив предсмертных снов был связан с подготовкой к отъезду. 59% пациентов в своих последних снах паковали чемоданы или покупали билеты, готовясь в последний путь. Некоторые уже ехали в поезде или летели в самолёте, а иногда обнаруживали рядом с собой давно умерших родных и радостно общались с ними. Наконец, 28% наблюдали в своих предсмертных снах разные воспоминания из уходящей жизни и события, оставившие приятное впечатление. Исключением стали умирающие дети: чаще всего им снились покойные домашние животные.

Такого рода сны появлялись за 10 − 11 недель до смерти, а за последние 3 недели увеличивалась их частота и яркость. Авторы указывают, что предсмертные сны наполняют смыслом и приносят утешение в эмоциональной близости. Сновидцы интерпретировали свои сны как полезные, способствующие экзистенциальному благополучию и означающие, что сновидцу нужно изменить образ мышления, решить унаследованные проблемы или завершить незаконченные дела.

Аналогичные предсмертные сны описывали К.Г. Юнг, М.-Л. Фон Франц и другие авторы аналитической психологии.

Люди, действительно приближающиеся к органической смерти видят сны, которые, на удивление, не отличаются от других снов, предвосхищающих некоторые значительные перемены, подобно снам о путешествии или предстоящем браке. Такие сны воодушевляют бодрствующее эго фокусироваться прежде всего на сознательных интересах и обязательствах, нежели на приближающейся смерти физического тела. Важно и то обстоятельство, что соответствующих наблюдений и исследований в области умирания и сопутствующих этому сновидений крайне мало, чтобы делать какие-либо определенные конкретные утверждения. Однако кажется, что сновидения значительно меньше озабочены смертью тела, чем процессом индивидуации, так что они рассматривают приближение конца жизни в той же «оркестровке», что и другие основные перемены в жизни (К.Г. Юнг, Архетип и символ).

Теме смерти посвятила свою последнюю работу М.-Л. фон Франц:

Я упаковала два чемодана. Один из них вмещал мою рабочую одежду, а другой – мои украшения, дневники и фотографии. Первый был для материка, а второй – для Америки <...>
За 24 часа до того, как пациентка умерла, она внезапно открыла глаза и рассказала следующий сон: Я стою рядом со своей кроватью в больничной палате и я чувствую себя сильной и здоровой. Солнечный свет льется через окно. Здесь доктор и он говорит, «Ну, мисс Х, вы неожиданно полностью исцелились. Вы можете одеваться и уйти из больницы» В этот момент я оборачиваюсь и вижу лежащим в постели — мое собственное мертвое тело!
Утешительное послание бессознательного — о том, что смерть это «исцеление» и есть жизнь после смерти — очевидно, не может интерпретироваться как сон об исполнении желания, так как конец физического существования здесь также предсказывается, довольно прямо и ясно...
Последний сон другого человека, увиденный им за несколько дней до смерти:
Я нахожусь в жидком воздухе голубого неба, которое по форме напоминает яйцо, и чувствую, что падаю в эту синеву Вселенной. Но на самом деле это не так. Меня поймало и несёт синее полотно, я держусь на хлопьях. Я падаю во Вселенную и хочу дальше погружаться в неё. При этом я не теряю равновесие, держусь за полотно и за людей, которые разговаривают со мной (М.-Л. Фон Франц, О снах и о смерти).

Указателем приближающегося завершение жизни фон Франц рассматривает мотив брака со смертью, где посреднической фигурой выступает женщина или мужчина в зависимости от пола сновидца.

архетипическую сторону анимы-смерти <...> можно найти в снах и видениях современных мужчин, которые переживают аниму как демона, который отрывает личность умершего человека от жизни и несёт её в лучший мир. На вечеринке своих родственников он встречает женщину и заранее знает, что это его женщина, хотя ранее он никогда не встречался с ней. Внешне она очень привлекательна, но он чувствует к ней не только физическое влечение. Он чувствует, что она воплощает собой самые его сокровенные требования к партнёрше. Она одновременно и независима от него, и очень тесно с ним связана. Где бы она ни появилась, она протягивает ему свою руку и, очевидно, радуется его обществу. С её стороны нет никакого принуждения. Они вместе отправляются в один из магазинов города. Каждый момент их встречи наполнен глубокой радостью.
...Я встретила своего мужа, который сказал мне, что всё будет хорошо, и мне не стоит беспокоиться. Затем я попрощалась с ним и очутилась на берегу моря. За исключением нескольких барж, пляж был пустым, темнело (М.-Л. Фон Франц, О снах и о смерти).

Предсмертные сны посылаются, чтобы «преподать сновидцу урок метафизики» (Э. Эдингер, Эго и архетип) и направить наше внимание на большую Игру, в которой близнецы Гипнос с Танатосом заботятся о жизни души, не обращая большого внимания на тело. Нам остается лишь наблюдать за их ставками. В итоге один из братьев в своем противостоянии другому ведет человека к браку с посланцем смерти и мировой душе, либо к пробуждению и возвращению в этот мир.

На протяжение всей моей болезни что-то хранило меня. Ноги не слушались меня, но у меня было чувство, будто бы я достиг прочной земли. В конечном итоге, всё, что вы делаете (если вы делаете это искренне), станет мостом к вашей целостности или судном, которое переправит вас сквозь тьму второго рождения, кажущееся погружением в смерть (К.Г. Юнг, Письма).

В итоге победит Танатос, но Гипнос уже при жизни способствует движению к целостности. В этот период длинною в несколько десятков лет «сон... заимствуется у смерти для поддержания жизни» и берется под проценты (А. Шопенгауэр).

Когда вам снятся сны с энергией и образами Танатоса или когда кто-то приносит такие сновидения, невозможно, играя в предсказателя, определить сколько кому осталось жить. Может два месяца, а может 40 лет. Все пророческие предсмертные сны определяются как таковые только посмертно или после того, как был установлен летальный диагноз. Те же, кто предсказывает себе приближение смерти по сновидению, видимо, уже знают о ней и из других источников.

Складывается впечатление, что Гипнос с Танатосом пишут одни и те же сценарии и показывают похожие сновидения как умирающим, так и тем, кто переживает возрастные трансформационные кризисы. Мы не касаемся здесь нуминозности и драматизма трансформационных снов, в которых боги появляются в облике смертных, животных или в своем собственном божественном обличье. Отметим лишь, что количество таких снов в практике психологов предостаточно.

Сходство обычных переходных и предсмертных снов не является научным доказательством посмертного существования души, однако фактом является то, что смерть не является для сновидений чем-то экстраординарным. Она представляется сновидцу как этап трансформации, аналогичный тем, что снились на предыдущих этапах взросления души. Мы достоверно знаем как изменится юноша став взрослым, что произойдет со зрелым человеком в старости, но тайна последнего переход все равно остается неразгаданной.

Послание путешественнику

Послание Гипноса простое и кратко формулируется одним словом — видеть.

Далее подробности:

1. Видеть и различать свои личные и коллективные сны.

Это особенно важно когда коллективный сон связан с коллективным помрачением сознания, охватившим массы или с деструктивными родовыми и семейными мифами, обладающими над нами силой. Нужно видеть отличия, поскольку неразличимость делает нас рабами чужих снов и попадая в них мы не способны найти дорогу назад без проводника.

2. Видеть и различать части мира, принадлежащие сну и внешней реальности.

Осознавать когда мы находимся в сновидной реальности (спим, фантазируем, галлюциниируем, предаемся мечтам, верим, воюем за веру...) и когда бодрствуем.

Бодрствовать означает быть в мире объектов, наблюдать за ними, взаимодействовать с ними и использовать мышление. Таким образом мы становимся теми, кем должны быть — экспериментом бога на способность мыслить. Размышляя и называя что-то мы становимся тем Адамом, который давал имена объектам.

Мир объектов расположен как во внутренней, так и во внешней реальности. Внутри мы встречаемся с комплексами, родительскими и архетипическими образами, интроектами, призраками, подселенцами и пр. Во внешней реальности — с объектами, к которым можно прикоснуться и потрогать как стол, погладить как собаку, услышать как человека.

Практикуя выход из-под влияния Гипноса можно попробовать следующее контролируемое сумасшествие и провести опыт с переворотом сознания. Цель этой практики уяснить, что не существует отчетливой границы между видением наяву и сновидением. А та граница, что есть сама по себе является кажущейся, то есть, сновидной.

Встречаясь днем с другими людьми, мы можем подумать, что они нам снятся и рассмотреть их как персонажей своего сна. И также, встречаясь с кем-то или чем-то в активном воображении, фантазии или сновидении мы можем воспринимать встреченное как нечто совершенно реальное.

Собственно так оно и есть. Внутренние объекты влияют на нас не меньше, чем кто-то или что-то из нашего окружения, пища, температура воздух, которым мы дышим и пр. А то, что мы видим вокруг и считаем объективным пропитано нашим личным или коллективным заполнено сновидением. Если вы можете это видеть, значит вы что-то уже поняли про этот мир тотального сна и про себя в нем.

Мы выходим из сновидения лишь когда видим, рассматриваем объект дневного или ночного сна и делаем его предметом мышления, подвергаем анализу и можем сказать вслед за К.Г. Юнгом: «Я не верю, я знаю».

3. Видеть и понимать, что принадлежит Гипносу, а что Танатосу

Различать что в психике спит, нуждается в отдыхе и лечении, ждет импульса к пробуждению и трансформации, а что требует захоронения.

Все сновидения можно разделить на две большие группы - сны про живое и про мертвое. Это первая и главная дихотомия, упорядочивающая нашу психику.

Сны про живое — это прежде всего сны с образами детей и животных, нуждающихся во внимании и заботе. Как было отмечено ранее смерть во сне редко рассматривается как предзнаменование реальной смерти.

Собственная смерть во сне чаще всего про взросление, отделение от родителей, смену привычной идентичности, иногда про страх потери независимости, признание вины и пр. Смерть кого-то из близких обычно про те взаимоотношения, которые у вас есть сейчас: слишком тесные взаимодействия и подавленную агрессию или про недостаток близости, «мертвые» отношения, нуждающиеся в оживлении или завершении.

Сны про жизнь восстанавливают душевное равновесие, выполняют компенсаторную функцию, корректирует самооценку, обращают внимание на что-то важное, но упущенное, показывая в частности это как умирающее и нуждающееся в пристальном внимании сновидца при жизни.

Отцу взрослой дочери снится, что она в образе ребенка 6-и лежит в коробке, похожей на гроб и кто-то в окружении говорит, что она должна быть похоронена. Но сновидец видит, что она лежит в позе спящей, одета в пижаму и по этим признакам понимает, что ребенок всего лишь уснул.

  Таков сон не про смерть, а про замершую жизнь сновидца, в которую надо вдохнуть силы и помочь проснуться. Возможно, что-то второстепенное в жизни отвлекает его от чего-то по-настоящему важного, а сон через образ дочери направляет внимание к спящей душе.

4. Видеть и различать сны с энергией Танатоса и предсмертные сновидения.

Сны с энергией Танатоса не всегда про смерть, хотя и характерны мрачными тонами и сумеречными ландшафтами. В них есть ощущение драмы, безнадежности, присутствуют образы мертвых или умирающих людей и животных. Но именно эти сны про самую что ни на есть настоящую жизнь.

"Вижу в морозильной витрине полуживого барана без шерсти на продажу. Он мучительно умирает, у него вспороты горло и брюхо, отрезан хвост. А в другой витрине вижу такого же умирающего поросенка. Мне страшно и жалко их, что они так мучаются. Помочь им уже невозможно. Я понимаю, что это уже мясо, и думаю, что барана наверняка купят кавказцы на свой праздник.
... Вдруг вижу - рядом милый котик, похож на моего... Я ласково говорю с ним и глажу, а он со страшным воем вцепляется в мою перчатку и дерет ее. Я вижу, что у него вспорото горло, он при смерти, по нему уже ползают черви, а я ему сделала больно тем, что полезла с лаской" (участница Игры).

Несмотря на драматичность таких снов они лишь отражают травматичный опыт, который должен быть пережит и навсегда оставлен в прошлом на своем личном кладбище, где тихо, спокойно. В снах Танатоса приходят умершие близкие, о которых во сне вы знаете, что они мертвы и, общаясь с ними, вы испытываете настороженность или благоговение.

… перед аналоем, коленопреклонился он, мой прадед Советник... Он всю ночь шептал молитвы, ни на минуту не разомкнул рук, крестообразно сложенных на лиловом шелковом кафтане, ни разу не обратил взгляда на меня, своего потомка, лежащего в его постели, в запыленной постели с балдахином! И я с ужасом заметил, что глаза у него пустые, хоть и казалось, будто он читает, что губы его неподвижны, хоть я и слышал, как он молится, что пальцы его -- обнаженные кости, хоть на них и сверкают драгоценные каменья. И я не в силах был понять - бодрствую я или сплю, сияет ли то луна или Люцифер, - полночь ли теперь или занимается заря (Х.Л. Борхес, Книга сновидений).

Такие сны могут указывать на власть со стороны родительского комплекса над сознанием сновидца со стороны родительского комплекса и негативное влияние, идущее из прежних поколений. Они указывают на необходимость проведения своего погребального обряда, чтобы то, что требуется отпустить умерло и упокоилось, а на место, освобожденное энергией Танатоса пришла новая жизнь.

Несмотря на страх смерти и то, что смерть кажется противоестественной и противостоящей жизни, сновидения, указывающие на ее приближение не выглядят угрожающими. Такие сны относятся к категории богопосланных и иносказательных (по Артемидору, II в.н.э.). Они метафоричны, смерть представляется в них через возвышенные символы. У них нет задачи напугать, наоборот они служат утешению.

Общение с мертвыми восстанавливает связи и внушает веру, что и со мной все будет хорошо. Классический психоанализ останавливается на том, что таков предельный фантазм бессознательного, защищающий психику от смерти.

Второе послание путешественнику (практика самодиагностики):

Вернемся к первому пункту где мы говорили, что выход из сна в бодрствование требует мышления, точнее экстравертной мыслительной функции. Развитие этой функции поощряют во всех средних и высших школах, где обучают иметь дело с фактами внешней действительности. Экстравертное мышление будучи переходным мостиком из мира грез во внешнюю реальность является также опорой для экстравертного предметного сознания и инструментом толкования сновидений.

Включив экстравертную мыслительную функцию мы делаем сон объектом мышления и можем убедиться в практической значимости анализа и толкования сновидений. Наведя резкость или увеличив масштаб карты сновидений мы можем увидеть, что помимо разделения всех снов на живое и мертвое есть возможность более детальной типологизации снов.

1. Малые и большие сны

Уже примитивы разделяли «малые» и «великие» сновидения. Мы бы даже сказали «незначительные» и «значительные» сновидения. При более пристальном рассмотрении «малые» сновидения суть еженощные фрагменты фантазии, которые имеют свой исток в субъективной и личной сфере и которые исчерпываются – что касается их значения – повседневностью… их действенность не распространяется дальше колебания душевного равновесия. Напротив, многозначительные сновидения, часто хранятся в памяти на протяжении долгого периода жизни, нередко образуют самую сердцевину нашей сокровищницы душевных переживаний (К.Г. Юнг Общая точка зрения на психологию сновидений).

Большие архетипические сны приходят к нам с уровня коллективного бессознательного, они похожи на фильмы с мифо-поэтической тематикой, которые завораживают энергетикой образов и глубиной. Мы забываем названия и содержания множества фильмов, которым нам приходилось смотреть, но фильмы с архетипическими мотивами мы помним всю жизнь. У каждого поколения есть свое кино, но если мы посмотрим внимательно, то сможем увидеть, что все эти знаковые фильмы вторичны, так как от поколения в них повторяются одни и те же сюжеты и образы: мать и дитя, влюбленные, короли и шуты, герои бунтари и освободители, гибель, преследование и овладение темными силами, мотивы путешествий, открытий и многое другое.

В связи с архетипическими снами важно не впадать «в прелесть», воспринимая появление таких снов как признак избранности. Эти т.н. трансформационные сны действительно важны в перспективе всей жизни, но они свидетельствует они лишь о том, что произошел мощный выброс бессознательной энергии необходимый для изменения эго сновидца.

2. Проспективные сны о будущем.

Сновидения не только связывают наше сознание с прошлыми истории, но и готовят к переходу в будущее. В этом и заключается проспективная, предсказательная функция снов.

...Сны могут иногда предвосхищать определенные ситуации задолго до того, как они произойдут <...> Это не обязательно чудо или некая форма предзнания. Многие кризисы в нашей жизни имели долгую неосознанную предысторию. Мы приближаемся к ним шаг за шагом, не ведая о накапливающихся опасностях. Однако то, что мы упускаем из виду, часто воспринимается подсознанием, которое может передать информацию посредством сновидений.
Сны неоднократно могут предупреждать нас подобным образом, хотя почти так же часто случается, что они не делают этого. Поэтому не стоит полагать, что некая благожелательная рука время от времени удерживает нас от опрометчивых поступков. Если дать позитивную формулировку, это скорее похоже на благотворительную организацию, иногда проводящую свои акции, а иногда и нет.
… Случается, они ведут себя, как дельфийский оракул, предсказавший царю Крезу, что когда он перейдет реку Галис, то разрушит великое царство. Лишь потерпев сокрушительное поражение в битве, состоявшейся после переправы, он понял, что оракул имел в виду его собственное царство (К.Г. Юнг, Человек и его символы).

3. Индивидуационные сны

Группа снов, отражающих личностную динамику, которые можно разделить на две подгруппы:

— Сновидения про замедление в развитии личности и препятствия к индивидуации. В просторечие такие сны нередко называют «плохими», поскольку они наполнены тревожно - депрессивной динамикой.

По дороге разочарований
Снова очарованный пойду.
Разум полон светлых ожиданий,
Сердце чует новую беду.

Отчего же так меня тревожит
Голос, что зовёт из темноты.
Путь ещё не пройден, век не прожит,
Тою ли дорогой ходишь ты?
(К. Никольский, По дороге разочарований)

— Сновидения, тоже не всегда спокойные, но отражающие развивающийся индивидуационный процесс и прорыв на новый уровень.

Каждый день - подарок неба
Каждый миг - игрa судьбы
Стань таким, каким ты не был
Иль останься тем, кем был.

В вечный путь, не зная срока
Сам себя благослови
Есть же где-нибудь дорога
От любви к любви.
(К. Никольский, От любви к любви)

Первая подгруппа представляет на языке снов аутоагрессию сновидца, хождение по кругу, страхи, бессилие что-то изменить и развивающуюся на этом фоне депрессию.

Энергия агрессии, которая могла бы помочь вырваться и привести к необходимым изменениям вытесняется из сознания, человек утрачивает контакт с ней и чувствует себя обессиленным. Как правило это агрессия, изначально направленная на родительские фигуры обращается на самого сновидца (на образ самого себя — того, кем мы видим себя во сне) и становится ночным кошмаром.

Подобные сны выражают сопротивление со стороны эго давлению индивидуационного процесса и страх изменений. Угрозой для эго является неизбежность изменения в потоке жизни. Хочется измениться, не меняясь, перейти бурный поток не намочив штанов. В период бодрствования человек с такими снами будет жаловаться на депрессию, чувство бессмысленности и отсутствие перспектив.

Классические тревожные сны можно наблюдать у многих пациентов. Существуют три основных типа, заслуживающих упоминания: 1) сны о неготовности к экзамену; 2) сны с преследованием угрожающими субъектами или другими существами; 3) сны, несущие физическую опасность для эго сновидения, такие как падение или угроза от природных событий — землетрясения, цунами, лесные пожары и т. д.— где непосредственного угрожающего мотива против эго сновидения нет. Тревога или беспокойство могут, разумеется, принимать в сновидениях множество других форм, но эти три паттерна повторяются особенно часто...
Ужасающий неведомый «объект», преследующий эго сновидения, может быть угрожающим для него, но не для самого процесса индивидуации, в который это эго встроено. Исследовать сновидение — значит понять, есть ли какой-нибудь явный признак того, что преследующий «объект» действительно пытается навредить эго сновидения. Он может и просто представлять бессознательный аспект сновидца, пытающийся наладить контакт с эго, хотя этот «аспект» и может стать более агрессивным и пугающим, если эго сновидения сопротивляется такому контакту...
Агрессия против эго сновидения может, таким образом, служить и более глубокой цели — процессу индивидуации... В силу процесса индивидуации, с которым сновидения, по всей видимости, глубоко связаны, действие в сновидении может выглядеть противостоящим эго сновидения, в то время как его истинной целью является увеличение или трансформация эго в отношении к Самости (К.Г. Юнг Архетип и символ).

Молодой женщине, на протяжении нескольких месяцев снились сны, в которых она постоянно встречалась с темными опасными личностями или подвергалась каким-то угрозам. В конце концов ей приснился следующий сон:

Пляж, волны. Я наблюдаю как люди заходят на серф и вдруг появляется акула. Все серферы выходят из воды, жертв нет. Причём, во сне было ясно, что это вид голубой акулы. Через несколько часов я на этом же пляже наблюдаю за волнами, серферами. Несмотря на то, что утром тут была акула они вышли на серф как ни в чем не бывало и катаются. Я вижу как один серфер едет на огромной волне, падает, а потом удивительным образом встает на доску и едет дальше по волне (участница Игры).

Сновидица живет на берегу океана, увлекается серфингом и понимает опасность реальной встречи с акулами. Во сновидении же отсутствует избыточный страх, обычно указывающий на встречу с отщепленным содержанием психики. Несмотря на то, что потенциально опасная акула оказалась в прибрежной зоне, она не является угрозой, жертв нет. Более того тот смелый серфер на огромной волне — образ ее Эго становится непотопляемым и уверенно держится на волнах.

В серии сновидений постепенно менялся эмоциональный фон от ощущения опасности до интереса, любопытства и уверенности. По мере овладения своей агрессией появилось комплементарное отношение бессознательного к эго, что делает возможным сознательное участие в процессе индивидуации.

Сновидения находятся на службе у психического, как целого, и оказываются лишь вторичным оппонированием какой-либо отдельной установке или позиции эго. Видя то, что уже пытаются осуществить сновидения, бодрствующее эго оказывается способным оценить свою собственную позицию и участие — если на то есть желание — в более глубоких процессах.
Это, конечно, вовсе не означает, что бодрствующее эго может повернуть течение своей жизни, следуя за сновидениями, как за проводником (распространенное заблуждение). Бодрствующему эго абсолютно необходимо знать свою собственную позицию, с тем, чтобы сны получили более ясную компенсирующую роль, свою естественную функцию в здоровой психике (К.Г. Юнг Архетип и символ).

Вторая подгруппа сновидений может быть названа собственно индивидуационными. Индивидуация охватывающей весь жизненный цикл и в широком смысле все сны являются ступенями к индивидуации — «процесса длиною в жизнь» (М. Стайн).

Майкл Фордхэм в работе "Ребенок как индивидуальность" писал, что процесс индивидуации проявляется уже в младенчестве, в двухлетнем возрасте ребенок отделяется и дифференцируется от матери, а затем продолжает свое существование в подростковом возрасте . А Адольф Гуггенбюль-Крейг в работе "Власть архетипа в психотерапии и медицине" утверждал, что процесс индивидуации

может проявляться на любой стадии жизни. Особенно во сне можно распознать символы индивидуации и обретения Самости в любом возрасте»

Любой сон возвращает потерянный психический материал, открывает перспективу и добавляет до целостности, которой не хватает Эго. В то же время некоторые сны отражают активную готовность Эго выйти за границы безопасной обжитой территории для поиска Самости.

Либо, может показаться, что Гипнос — Самость начинает соблазнять Эго, вводя в пространство сновидений сказочные мотивы и образы из коллективных снов: Небеса, Короли и Принцессы, Драконы... В сюжетах сновидений появляется особенная живость, нуминозность, императивность, драматургия, поэтичность, что уже не может оставить сновидца в покое и прежнем расположении духа.

В связи с такими сновидениями можно говорить о продвинутых этапах или важных вехах индивидуации. Они надолго запоминаются, чтобы не дать Эго спрятаться под впечатлениями повседневности уйти от принятия важных жизненных решений.

Сновидице, рано потерявшей отца долгое время снились снежные безжизненные ландшафты северных стран, мало пригодных для жизни. Там же появился образ короля этих земель. На девятом месяце терапии у нее появляется сон, который можно было расценить как своего рода кульминационный, включающий расставание с отцом, рождение и начало самостоятельной независимой жизни.

Я иду медленно в серой толпе и понимаю, что это похоронная процессия. Вижу, что она бесконечная и уходит далеко вперед. Меня не устраивает медленный шаг. Понимаю, что нас много, мне не обязательно идти с этими людьми и если я уйду, то никто даже не заметит. Справа дома, проход между домами и сворачиваю туда. Шаг ускоряется, чувствую прилив бодрости и оживаю. Вижу вокруг себя часть людей с похоронной процессии и понимаю в этот момент, что я принцесса и мы все находимся в королевстве моего отца. Чувствую желание покинуть это королевство и говорю подданным, чтобы передали моему отцу, что я уезжаю путешествовать.
Сверху начинают падать гигантские белые цветы и мы оказываемся почти погребены под ними. Смотрю на это все и понимаю, что приняла правильное решение, надо уезжать. На память хочу собрать букет из этих белых цветов. Мне помогают и получается настолько большой букет, что я не могу обхватить его руками. И все же есть желание добавить еще один цветок — белый калла. Добавляю и вижу что в букете все цветы в нем разные и поштучно и там уже есть один калл. Тем ни менее мне хочется, чтобы в букете было два калла.
Считается, что цветы каллы символизируют скорбь и траур, поэтому их дарили исключительно на печальные мероприятия, связанные с уходом человека из жизни. Подобное представление возникло, возможно, из-за белого цвета или из-за того, что каллы превосходно смотрятся в паре, а четное число цветов считается особенностью букетов, предназначенных умершим.
В сказочных повествованиях нередко используется удвоение сюжета и в этом сне мы видим двойные похороны. Первые реальные похороны ее отца-короля, в которых она не почувствовала должной почести к себе как к его дочери. Вторые похороны были ее собственные как принцессы и отличающиеся символичностью - погребением в белых цветах, подаренных ей отцом. На протяжении сна менялось эмоциональное состояние сновидицы от уныния к оживлению и принятию важного решения, от растерянности после понимания, что присутствует на своих похоронах до желания выразить ритуальную благодарность отцу и при этом сохранить уверенность, что ей нужно отправится в индивидуационный путь - в жизненное путешествие длинною в жизнь.

Ассоциации и амплификации

Классификация неоплатоника А.Ф. Макробия, V век н.э.

Ниспосланные свыше пророчества (oraculum), видения (vizio), сны, нуждающиеся в интерпретации (somnium), ничего не значащие (insomnium), болезненные (phantazma), кошмарные (ephialtes) (М.С. Петрова, Классификация снов у Макробия и знание ее в средние века).

Классификация, которой 15 веков не лишена смысла и по сей день. Она обращается к вполне современным вопросам:

— восприятие сновидений как посланий Самости;
— дилемма о том, нужно ли интерпретировать сновидения или они — это настолько тонкая ткань психической жизни, что любые слова нарушат ее;
— какие из снов можно отнести к категории индивидуационных, какие обращены к травматическому опыту, а какие можно назвать малозначительными и посвященными повседневности.

с-Он

Момент соотнесенности, я и Он, я с кем-то еще, я и Тот у кого много имен, эго и Самость.

Отрицание и скептицизм

Снилась мне всякая всячина, но я ничего не понял. (Ф. Рабле, Гаргантюа и Пантагрюэль).

Если бы человек во сне оказался в Раю и получил цветок в доказательство того, что он там побывал, и если бы, проснувшись, он обнаружил этот цветок в своей руке... что тогда? (С. Т. Колридж)

Вера снам в народной культуре обычно соседствует со скептицизмом по тому же самому поводу. (Русские пословицы гласят не только про вещий «сон в руку», но и так, что: «Снам верить, так и дело не делать»... «Не верить ни в сон, ни в чох, ни в птичий гай...» - выражение жизненной доблести; похожие паремии есть у разных народов, ср. исландскую: «Сны сбывается так как их истолкуешь...»). Тем самым лишний раз выражается этическая и эпистемическая амбивалентность настоящего фольклоры, который никогда не зацикливается на одной из сторон жизненных дихотомий — добре или зле, знании или незнании и т. п. (С.П. Щавелев, Вечная тень реальности: Очерк философской антропологии сновидений).

Гипнос - освободитель

Рассматривая могущественную роль сна, мы отметили, что сон освобождает от дневных забот, мыслей, тревоги, боли, усталости. При это надо сказать о боге сна и его близнеце Танатосе, как о Великом освободителе. В мире субъективной реальности он открывает нам абсолютную свободу и дает освобождение:

— от социальных ограничений на выражение агрессии и убийство, от норм сексуального поведения, включая табу на инцест;
— от пространственных ограничений. Возможность войти в любой дом, оказаться на любом континенте...;
— от гравитации. Любой ребенок может освоить технику полета во сне;
— от расчленения в линейном времени прошлого, настоящего и будущего;
— от базового разграничения на живых и мертвых.

Брат бога сна Танатос еще более радикален, занят освобождением от жизни, то есть, несет тотальное освобождение.

Что принципиально понимать в разграничении Гипноса и Танатоса в контексте освобождения?

Все аспекты освобождения, связанные с Гипносом символичны и осуществимы только в субъективной реальности — мы не летаем, не убиваем, не перемешаемся в пространствах и смерть во сне не означает, что пора умирать. А вот Танатос делает все то же, что и его брат, но без аллюзий, метафор и символизаций, конкретно и буквально.

Лечить так лечить, любить так любить,
Гулять так гулять, стрелять так стрелять...
(А. Розенбаум)

Одного из сыновей богиня ночи Нюкта родила для конкретики, а другого для символического, одного для смерти, а другого для жизни. Один брат через себя утверждает, что смерть есть, а другой, что все есть сон и никто из них не победит другого.

Жизнь всегда любуется великолепной смертью
Смерть всегда отчаянно запоминает жизнь
(Ю. Шевчук)

Мы балансируем между смертью и сновидениями, имея в распоряжении выбор между конкретным и символическим прочтением реальности. Зажатые ограничением Танатоса и освобожденные от границ Гипносом мы оставляет продукты своей символической жизни.

С нами память сидит у стола,
А в руке ее пламя свечи.
Ты такою хорошей была.
Посмотри на меня, не молчи.
Крики чайки на белой стене
Окольцованны черной луной.
Нарисуй что-нибудь на окне
И шепни на прощанье рекой.
Это все, что останется после меня,
Это все, что возьму я с собой.
(Ю. Шевчук)

Дрёма — супруга божества сна и материнский архетип

В поэтических высказываниях Дрёма покровительствовала послеобеденному сну, сонным мечтаниям, лени, расслабленности и отдыху.

И мучая, вся жгучая,
‎Вся липкая, как мед,
Дрожит дрёма зыбучая,
‎И кошкой к сердцу льнет.
(К. Бальмонт)

Отличием Дрёмы от Гипноса, были не ночные сновидения, а грёзы во время дремотного состояния в любое время суток (вещие – более утром). Как и снам, им придавалось значение предсказаний. В фольклоре восточных славян есть данные об искусственном вызывании дремотных грез у девушек в особый жизненный период максимальной «неги», «воли» - блаженного состояния свободного, беспечного девичества. Этот период, длившийся от начала участия девушки в молодёжных играх до утра свадьбы, когда она в последний раз рассказывала матери и подругам о своих дремотных видениях, был своеобразной девичьей инициацией предшествующей замужеству (Т. Блинова, Дрема в славянском фольклоре и мифологи).

Для детей Дрема - вечерний или ночной дух в образе доброй старушки с мягкими, ласковыми руками или же в обличье маленького человечка с тихим убаюкивающим голосом. В сумерках Дрема бродит под окнами, а когда темень cгyщается, то просачивается сквозь щели или проскальзывает в дверь. Дрема приходит к детям, закрывает им глаза, поправляет одеяло, гладит по волосам; со взрослыми этот дух не так нежен и порою навевает кошмары» (Е. Грушко, Ю. Медведев, Русские легенды и предания). 

В материнской ипостаси Дрёма, являлась носителем и распространителем в мире людей состояния, характерного для богини Матери Сырой Земли, находящейся в дреме и просыпающейся весной.

«Земля спит», «Земля просыпается», «Земля проснулась». Косвенным доказательством дремоты Земли является свидетельство Титмара, умершего в начале XI века, о способе общения славян с Землей: «славянские жрецы раскапывали пальцами землю и НАШЕПТЫВАЛИ при этом какие-то слова…» (В.Н. Топоров, К реконструкции балто-славянского мифологического образа Земли-Матери).

Вполне естественно разговаривать шепотом с дремлющим собеседником.

В период пребывания Земли в состоянии дремы её впервые в новом году пахали и засевали. Переводя это в «человеческий код», Земля в этот период пребывала в статусе невесты и молодки. Девушки и молодые женщины своим поведением должны были копировать и копировали поведение дремлющей Матери Сырой Земли. К концу ХХ века представители академической науки пришли к аналогичным выводам: «Пользуясь космогонической терминологией, мы можем сказать, что Земля – это дремлющее тело, устроенное по божественному образцу. Эти мифы (на них ссылается М. Элиаде – В.Т.) описывают Землю как живой организм, находящийся в дремотном состоянии. Это не просто электрическая нервная система, но система дремлющая, и земные события и конфликты суть проявление этого состояния» (В.Н. Топоров, К реконструкции балто-славянского мифологического образа Земли-Матери).

Ни в одном фольклорном тексте «на пробуждение » и о пробуждении из сна мы не найдём слов об изгнании Дремы. Когда нужно проснуться или не заснуть Дрему просто просят удалиться: «Дрёма, отойди ты от меня». Процесс «дрема - сон - дрема - пробуждение» считался естественным и Дрёма в этом ряду имеет положительное значение.

Подобно Русалкам, Костроме, Яриле, Семухе, Кукушке, всем тем мифологическим персонажам, которых весной «провожают», «хоронят», то есть, уничтожают путем закапывания, потопления, растерзания - Дрему «провожают» метая в воду. То есть Дрема персонаж, связанный с Предками, Иным Миром.

Связь Дрёмы с Иным Миром просматривается и в позволении дремать людям, которых народная традиция деликатно величает «те, что ближе к Богу», то есть, находятся на грани жизни и смерти. Например, запрет дремать людям репродуктивного возраста не распространялся на женщин после родов.

Не взбушуй, холоден ветерок, Не раскачивай, звонкий колокол! Не разбуди у Ивана жену, … Вечор она на пиру была, С пиру-то пришла, сына родила…» (Обрядовая поэзия. Книга 2, семейно-бытовой фольклор).

Положительное отношение к задремавшему пожилому человеку находим и в стихотворении «Зимний вечер» А.С. Пушкина.

Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Дремота рожениц и старых людей была связана с пограничным состоянием между жизнью и смертью. Дрему и Сон призывали «встать в голова» у ребенка. У многих славянских народов есть поверье: «если Смерть, придя к больному, стоит у него в ногах, то он выздоровеет, а если в головах, больной умрет». Сон и Дрёма, занимая место в головах у ребенка, спасают ему жизнь – Смерть придет, а место занято, Курносая постоит в ногах и уйдет.

Прежде, чем Дрёма окажется «в голова» у ребенка она бродит по болоту, по улице, по проулочку, возле дома, во дворе, по терему, по избе, по сеням, по лавкам, по «луцккам» (гибкая дуга, на которой висит колыбель), по веревкам (на которых висит колыбель), по ниточкам, по паутинке (видимо, над колыбелью). Таков поэтапный путь Дремы от «мест обитания» к «месту работы». То есть, Дрема не «запечный» житель, а гость из диких мест. Как известно, лес и болото в народной традиции принадлежат Иному миру, как и сущности их населяющие.

Русское выражение «дремучий лес» означает лес густой (а значит тёмный), с завалами, непроходимый (а значит ограничивающий движение), лес глухой, в котором стоит тишина, что в совокупности воздействий вызывает сонное состояние, дремоту, во время которой могут приходить видения, как бы обитающие в таком лесу, сравни у Пушкина: «Там лес и дол видений полны…».

Дрёма в других культурах

Считалось, что название кельтских священнослужителей «друиды» происходят от слов со значением «древо», «дуб». Ныне установлено, что галльская форма «druides» (в единственном числе «druis»), так же как и ирландское «drui», восходят к единому прототипу «dru-wid-es», то есть «весьма учёные». Таким образом, друиды это и ученые и лесные люди, получавшие магические знания в дремучем лесу..., и это навевает мысль о том, что «dru-wid-es» можно понимать как «в дремоте видящие», «дремлющие в дремучем лесу провидцы».

У славянского слова «дрема» есть германские когнаты dream (англ), traum (нем) с гласными на том же месте. Рискну предположить, что дрема – одно из древних индоевропейских слов, сохранившихся в практически первоначальном виде со времен славяно-балто-германского единства. Dream - это по-английски мечта, сон, сновидение, мечтать. «I have a dream» - без контекста может значить как «У меня есть мечта», так и «Мне снится сон». Traum - мечта по-немецки (В. Жернаков, из личной переписки).

По-шведски сновидения – drömmer и в скандинавских странах есть понятие drømmehagen – «сад сновидений», пребывать в нем значит жить мечтами. Все эти слова родственны латинским dormiō, dormīre «спать», далее, др.-инд. drā́ti, drā́yatē «спит», греч. δαρθάνω «сплю», аор. ἔδραθε и восходят к праиндоевропейскому *dre- «спать».

Не исключена связь между Дрёмой и санскритским понятием «дхьяна» - мудра, жест абсолютного баланса, глубокой концентрации и обретения покоя. Человек, использующий эту мудру во время медитации, погружается в безграничное пространство, совершенно не тронутое внешним миром. Правая рука символизирует мудрость и осознанность, а левая - иллюзию существования. Считается, что Шакьямуни практиковал Дхьяна мудру во время медитации под фикусовым деревом, прежде чем он достиг просветления.

Другие славянские духи и божества сна

Соня – сестра Сна посылала сладкие сновидения для людей, уставших от любви. Угомон – младший брат Сна отвечал за колыбельные песни. Кот Баюн. Бай – дух усыпления. Появляется к людям в виде кота. В старину, чтобы младенец хорошо спал, в люльку пускали кота.

Ваня будет спать, Котик Ванючку качать.

Совсем другим был кот Баюн в волшебных сказках — не утешителем маленьких детей, а колдуном, убивающим своими речами. Слова «баю-бай», «баюкать» изначально не были связаны со сном — так говорили о завораживающей речи. «Баить» означало «говорить, рассказывать». В церковнославянском языке это слово значило также «заговаривать, лечить», в болгарском и сербскохорватском — «колдовать».

У А. Афанасьева в сборнике «Народные русские сказки» (1863) в одной из версий сюжета «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» царь послал главного героя по прозвищу Бездольный изловить «кота-баюна, что сидит на высоком столбе в двенадцать сажо́н и многое множество всякого люду насмерть побивает».

Кот Баюн неизменно сидел на возвышении — дубе или столбе, олицетворяющем мировое древо, ось Вселенной. Ходил кот по цепи, которая символизировала связь времен. Но к началу XX века появился образ кота, посаженного на цепь.

Кот Баюн известен прежде всего как один из самых волшебных котов в литературе — ученый кот из поэмы Александра Пушкина «Руслан и Людмила». Запись об этом звере поэт сделал со слов своей няни Арины Родионовны: «У моря лукомория стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет — сказки сказывает, вниз идет — песни поет». Этот мотив он перенес в пролог:

У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.

Шотландский Вилли Винки

Песочный человек

В Западной Европе за сновидения отвечает Песочный Человек — Sandman. Согласно поверьям, он сыплет заигравшимся допоздна детям в глаза волшебный песок, заставляя их засыпать. Песочный человек одновременно и доброе существо, успокаивающее шалунов и навевающее добрые сны и злое, враждебное, навевающее непослушным детям кошмары.

В рассказе Э. Гофмана песочный человек рисуется устрашающий образ Песочного человека:

«злой человек, который приходит к детям, когда они не хотят ложиться спать, и бросает им в глаза целые пригоршни песка, так что глаза заливаются кровью и вываливаются, а он складывает их в мешок и уносит на луну, чтобы кормить своих детей; а те сидят там в гнезде, и у них такие острые клювы, как у сов, чтобы клевать ими глаза непослушных детей» (Гофман, Песочный человек).

Оле Лукойе

Герой одноименной сказки Г.Х. Андерсена, заимствованный из скандинавскийх народных сказках.

Имя Оле Лукойе состоит из двух частей: Оле — датское мужское имя, Лукойе переводится как «Закрой глазки». Он носит под мышкой два зонтика, которые раскрывает спящим детям. Для детей, которые вели себя хорошо, предназначен зонт с красивыми картинками. Он помогает им видеть красивые приятные сны. Непослушным детям Оле Лукойе открывает зонт без картинок. Эти дети проводят ночь без сновидений.

У Г.Х. Андерсена Оле Лукойе посещает мальчика с именем Яльмар каждую ночь в течение недели и рассказывает ему сказки. По ходу сказки выясняется, что Оле на самом деле очень старый. В последний вечер, в воскресенье, Оле Лукойе рассказывает мальчику о своём брате, которого зовут так же, но ещё у него есть второе имя — Смерть. Он приходит, чтобы закрыть глаза тех, кому пришла пора уйти из этого мира, и забрать их с собой.

Оле Лукойе распадается на два образа: подобно греческим Гипносу и Танатосу, богам смерти и сна соответственно. Так «маленький смешной человечек оказывается проводником не только по царству сновидений, но и в царство смерти.

Баку

Японское сверхъестественное существо, пожирающее сны и кошмары. По народному поверью, пробудившись после тяжелых сновидений, следовало трижды произнести заклинание: «Баку кураэ!» — «Баку съешь!».

Но просто так Баку сны не пожирает, его надо, как и любое божество, умаслить. Для этого пишут его имя на подушках или кладут под подушку бумажку с его именем, вешают его изображения в доме.

Если Баку съест плохой сон, тот превратится в хороший и может принести удачу. Но горе тем, к кому явится голодный Баку — он может съесть всё: и плохое, и хорошее, лишая человека сна. Правда, таким злым он является лишь в редких случаях, вообще же Баку — это доброе существо.Главный дух сна из легенда индейцев народа оджибве. Управляет ратью духов, которые ударяют человека воздушными томагавками в темя до тех пор, пока он не заснёт, а порой и пока не заснёт вечным сном.

Нэпавин

Главный дух сна из легенда индейцев народа оджибве. Управляет ратью духов, которые ударяют человека воздушными томагавками в темя до тех пор, пока он не заснёт, а порой и пока не заснёт вечным сном.Главный дух сна из легенда индейцев народа оджибве. Управляет ратью духов, которые ударяют человека воздушными томагавками в темя до тех пор, пока он не заснёт, а порой и пока не заснёт вечным сном.

В час ночной, когда всё тихо,
в час, когда всё тьмой покрыто,
в час, когда Дух Сна, Нэпавин,
затворяет все вигвамы,
и ничьё не слышит ухо,
и ничьё не видит око…
(Г. Лонгфелло, Песня о Гайявате).

Миург

Ливийское божество видений, дурмана, снов, опьянения. Она научила ливийцев изготовлять из фиников хмельной напиток, научила врачевать, готовить лекарства и колдовское зелье.

Миург умела «передвигать» по пустыне колодцы, создавать ложные оазисы, водоёмы, поселения. Своим дыханием Миург перекатывала, куда ей заблагорассудится, тяжёлые каменные шары, служившие вехами-ориентирами для караванов.

Некоторых людей она вводила в вечный сон. Заставляла переступать черту реальной жизни и переходить в мир её безраздельного царства — Миургию. Никому оттуда не удавалось вернуться живым. Этим людям уже не нужны были вода, еда, одежда, земные наслаждения. Оборванные, высохшие, с полузакрытыми глазами, они бродили по пустыне, из оазиса в оазис, из селения в селение, ничем не занимаясь, ни с кем не разговаривая. Наверное, им казалось, что живут они в роскошных дворцах, среди садов и фонтанов, средь изобилия и наслаждений.

Ливийские колдуны умели испрашивать этих людей у Миург на время войн. И уведённые в Миургию как бы возвращались ненадолго в реальный мир. Они были видны в этом мире, но оставались в том. Им вкладывали в руки оружие. И, не зная жалости, страха и усталости, не чувствуя боли, холода, зноя, жажды и голода, они разили врагов. Военная добыча и почести их не интересовали. Главное — убивать, пока не будет позволено снова полностью вернуться в Миургию.

Около трёх с половиной тысяч лет назад египетские фараоны стали нанимать ливийцев к себе на службу. Особенно их интересовали «ушедшие в Миургию». Египетские жрецы всячески старались проникнуть в тайны Миург, но безуспешно. Даже когда они приводили миургийцев к Великому Сфинксу и те вели себя как обычные люди, словно очнувшись, через полчаса они умирали и потому не сообщали никаких тайн.

Существовало миражное оружие «Зов Миург». При использовании этого оружия люди видят миражи и веруют в их реальность. С помощью этого оружия можно создавать видения, которые будут менять направление движения вражеских армий или заставлять одну часть армии атаковать другу.

Действие этого оружия может длиться несколько дней, но всегда прекращается ночью и возобновляется с рассветом. Когда враги окончательно слабнут под воздействием этого оружия, они слышат голос Миург: «Я избавлю вас от страданий и мучений. Выдавите из себя остатки воли, закройте глаза и ни о чём не думайте, ни о чём не вспоминайте. Только ласковые видения и нежный сон, сон, сон…». Затем люди видят миражи и, делая шаг в них, ощущают их как реальность. Делая же второй шаг, ступают за черту — в волшебную Миургию.

Випунен

Персонаж карело-финского эпоса «Калевала», древний умерший великан, чье тело заросло деревьями: осиной, березой, ольхой, ивой, елью и сосной. Считается, что он хранит в своей могиле знания и мудрость предшествующих поколений. Он одновременно и Бог Сна и хранитель врат загробного мира.

Фильмы

Внутри сна: Солярис (1972), Сталкер (1979), Анима мунди (1992), Чернила (2009), Аннигиляция (2017), Гипноз (2020), Песочный человек (2022).

Тревожные сны и бесcонница: С широко закрытыми глазами (1999), Бойцовский клуб (1999), Бессонница (2002), Трудности перевода (2003), Машинист (2004), Пациенты (3 сезон, случай Уолтера), Сомния (2016), Инсомния (2018), Пробужденный (2019).

Предсмертные сны: Битлджус (1988), Умереть заново (1999), Куда приводят сны. Пятеро, что ждут тебя на небесах (2004), Остаться в живых (2004), Запределье (2006), Я остаюсь (2007), Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни (2010), Пробуждение (2012), Топи (2021).

Сказки и мифы: Песочный человек (2011).

© С.В. Дрёмов

---

Иллюстрации, музыка и киноцитаты по теме статьи на форуме
Более сотни значимых жизненных тем в трансформационной Игре "Metropolis"

Обратиться к автору: Психологическое консультирование и юнгианский анализ